– Надеюсь, вы помните, о чем я вас просил, Сэм, – произнес он, указывая глазами на служанку. – Никаких сплетен о госпоже. Ни за пределами этого дома, ни внутри его.

Синджон кивнул служанке и забрал у нее письмо. Следила ли она за леди Эвелин, чтобы потом передать все лорду Сомерсону? Чувство вины закралось в душу Синджона. Был ли рядом хоть кто-то, кто не следил за леди Эвелин?

Синджон открыл дверь и прищурился от ударившего в глаза весеннего солнца. Он здесь не для того, чтобы вмешиваться. Ему необходимо доказать собственную невиновность, спасти собственную шкуру. У него просто нет времени на то, чтобы становиться жертвой чар обворожительной жены лорда Филиппа Реншо.

Теплый ветерок коснулся его лица в неспешной ласке, и Синджон нахмурился.

Если Эвелин невиновна, чего она так боится?

Глава 7

Эвелин наблюдала за тем, как новый лакей отворил дверь, чтобы впустить ее старшую сестру. Он выжидательно стоял возле двери, когда Элоиза проплыла мимо него. Военная выправка была заметна даже сейчас.

Эвелин так внимательно разглядывала Сэма, что заметила собственную сестру, лишь когда та остановилась на середине комнаты и вскрикнула.

Сэм мгновенно встрепенулся и потянулся за саблей, которой не было под рукой, и Эвелин едва сдержала улыбку, когда он покраснел. Он одарил спину Элоизы убийственным взглядом, а потом поправил парик и занял место поблизости, на случай если его госпоже или ее сестре что-то понадобится.

Между тем Элоиза даже не заметила, какой вызвала переполох. Она смотрела на Эвелин.

– Господи, Эви, что это на тебе надето? Шарлотта говорила мне, что твой гардероб ужасен, но я думала, она просто преувеличивает. Однако она права. Это платье сшито в прошлом сезоне?

Эвелин заметила, как взгляд Сэма скользнул по ее фигуре, и ее кожу обожгло. Странно, но ей было совершенно безразлично мнение сестры в отличие от мнения нового лакея. Эвелин постаралась скрыть смущение, принявшись поспешно приглаживать подол платья.

– Верно. Но ленты новые.

– Неужели действительно до этого дошло? – воскликнула Элоиза. – Ты переделываешь старые платья? Разве ты не можешь себе позволить купить новые?

– Я ведь не в лохмотьях хожу. – Эвелин оглядела наряд сестры.

Элоиза была одета в желтое, начиная с кончика пера на шляпке и заканчивая мягкими кожаными полуботинками. Казалось, солнце вдруг ярко осветило комнату, и Эвелин едва удержалась, чтобы не зажмуриться.

– Ты выглядишь, как всегда, чудесно, – произнесла она, зная, что Элоиза ждет комплимента.

– Конечно, чудесно. Потому что прилагаю к этому усилия. Это ужасно утомительно, но я считаю своим долгом подавать пример. – Она похлопала рукой по поблескивающим на корсаже золотым украшениям в виде лягушек и улыбнулась. – Блестящий пример.

Сестра неодобрительно поджала губы, вновь взглянув на платье Эвелин.

– Эвелин, негоже ходить по городу, словно у тебя нет и никогда не было одежды лучше, или как если бы тебе было все равно, что скажут окружающие. Твое поведение плохо отражается на мне. У тебя есть деньги? Неужели все так скверно? Неужели двери всех модисток города теперь закрыты перед тобой?

Старлинг внес поднос с чаем, поставил его на стол, и Эвелин взяла в руки фарфоровый чайник. Нет, ее нельзя было назвать бедной, но экономить на случай, если сбудутся ее худшие ожидания, стоило.

Эвелин заставила себя улыбнуться:

– Все хорошо. Просто в этом году у меня нет никаких обязательств перед обществом, так что тратиться на новый гардероб нет необходимости.

Интересно, что говорят правила этикета о появлении на людях жены предателя? Неужели красивые платья сделают предательство ее мужа менее ужасным? И уж если кто-то и знает правила, касающиеся одежды в подобном случае, то только Элоиза.

Элоиза бросила на стол свои желтые перчатки, точно вызывала сестру на дуэль.

– Поэтому ты вдвойне должна стараться выглядеть прилично. – Элоиза хищно прищурилась. – Если ты, конечно, не скрываешь что-то, хитрая бестия. Ну же, не держи меня в напряжении. Ты что-то слышала о Филиппе?

– Нет, не слышала. Чаю? – Эвелин хотелось сделать так, чтобы сестра замолчала, но не тут-то было. Проигнорировав вопрос, Элоиза в изнеможении рухнула в кресло.

– Ну почему ты так меня разочаровываешь? Моим друзьям больше неинтересно слушать старые сплетни о Филиппе. Они хотят, чтобы я поведала им что-нибудь новенькое. – Она прижала ладонь к щеке. – А моя модистка, Эви! Я была ее любимой клиенткой. Мне даже не приходилось договариваться о встрече заранее. Она с жадностью ловила каждую крупицу информации о Филиппе. А теперь все мои истории устарели, и я вынуждена ждать своей очереди наравне с остальными.

Эвелин рассмеялась.

– Бедняжка Элоиза! И что ты теперь станешь делать?

– Придется что-нибудь выдумать! – Она бросила на сестру умоляющий взгляд. – Ну помоги мне, Эви. У тебя есть любовник?

Эвелин бросила взгляд поверх плеча сестры на Сэма. Странно, но он не был незаметен, как все остальные слуги. Более того, ему явно хотелось услышать ответ на вопрос Элоизы. Эвелин почувствовала, как краска заливает ей лицо.

– Я все еще замужем!

Элоиза громко фыркнула.

– Люси тоже, однако это ее не останавливает! Зачем хранить верность Филиппу теперь? Кто знает, что он задумал, да и где он вообще? Преподай этому монстру урок, вот что я тебе скажу. Приезжай, поживи в Уилтон-Хаусе, и мы подыщем тебе подходящую компанию.

Эвелин недобро посмотрела на сестру.

– Это ведь твой муж устроил нашу свадьбу.

Элоиза вытаращила глаза.

– Уилтон стал твоим опекуном после смерти нашего отца. Он считал своим долгом выдать тебя замуж за респектабельного человека. Вряд ли он ожидал, что ты станешь следовать брачным обетам столь буквально! Ведь это не был брак по любви. Филипп жаждал заполучить земли, оставленные тебе отцом, поэтому и согласился жениться на тебе. Да такое случается сплошь и рядом! Линвуд – лакомый кусок. Уилтон не видел причин для отказа лорду Филиппу. Да, он стар, он предатель, но он очень богат. По крайней мере сейчас.

Да уж, действительно идеальная пара. Эвелин была всего лишь пешкой в игре, на кон в которой были поставлены деньги, земля и поместье Линвуд. Филиппу нравилось, что его молодая жена хороша собой. Однако с самого начала он строил планы, в которых ей не было места. А Эвелин была невинна и слишком боялась мужа, чтобы совать свой нос в его дела. Теперь она понимала, что не должна была молчать. Что должна была задавать ему вопросы.

С языка Эвелин едва не сорвалось едкое замечание, поэтому она стала озираться по сторонам, чтобы остановить на чем-то свой взгляд и немного успокоиться. Ее взгляд упал на Сэма, и она нахмурилась. Неужели в его серых глазах промелькнуло сочувствие? Но Эвелин не нуждалась ни в чьей жалости. Она сурово посмотрела на лакея, однако его глаза излучали тепло, лаская ее и успокаивая.

Желудок Эвелин сжался, и она, судорожно вздохнув, заставила себя отвернуться. Хотя долго еще ощущала на себе теплый ласкающий взгляд Сэма.

Она отвернулась от Сэма и сменила тему разговора:

– У тебя новая шляпка?

Элоиза широко улыбнулась:

– Я ждала, когда ты заметишь. Нравится?

Творение модистки на ее голове было столь щедро украшено многочисленными перьями, веточками и цветами, что скорее напоминало погребальный костер для подстреленного вальдшнепа, нежели головной убор.

– Она чудесная, – ответила Эвелин. Стоявший за спиной Элоизы Сэм картинно закатил глаза. Ему даже хватило дерзости улыбнуться своей хозяйке, как тогда, в парке, и Эвелин покачала головой.

Элоиза подошла к зеркалу, чтобы полюбоваться собственным отражением.

– Мадам Эстель шьет божественные шляпки. Конечно, я подсказала ей парочку идей, чтобы стать законодательницей новой моды. Через несколько недель все будут носить такие же шляпки, как эта. Я еще не решила, как она будет называться: шляпка Уилтон или шляпка Элоизы. – Она повернулась к Эвелин с сияющими глазами. – Зато я уже решила, что желтый станет цветом этого сезона. Я заказала себе целый гардероб, в котором будут присутствовать все оттенки лимона, шампанского, сливок и масла.